Отец замолчал, но в ушах Энки все еще звучал его голос. Она попыталась собрать крупицы полезных сведений из этого рассказа, но была слишком ошеломлена услышанным. Миар, опустошенный, не решался взглянуть дочери в глаза. Не слишком чистой была его молодость.А главное – у нее было полное право обвинить его в том, что случилось с Шинамом. Но Энтана молчала. В свете камина она напомнила ему покойную жену... Энка с усилием подняла взгляд на отца и попросила:
- Папа, я хочу немного подумать об этом.
- Солнышко, - необычно ласково прозвучал его голос, - пойми только одно: Колдунья моя старая соперница и недруг. И поверь, она намного, намного сильнее тебя!
Энка промолчала, за нее ответил Орой:
- Иногда верность важнее, чем сила.
Миар покачал головой:
- Верность – не то, на что я советовал бы тебе сейчас надеятся.
С этими словами он исчез.
И тут Энка расплакалась. Это были ни разу не пролитые слезы по матери, брату и своей странной жизни. Орой нерешительно подошел к ней, слегка приобнял за плечи. И так они долго сидели, не произнося ни слова.
Энка медленно заговорила:
- Как ты связан с этой историей, Орой? Или мне называть тебя Сонтрой?
Проводник заглянул ей в глаза:
- Поверь мне, что я не могу этого сказать.
Энтана промолчала. Только к утру она попыталась привести в порядок спутанные мысли.
- Папа и Колдунья знакомы лет этак тридцать. Папа жертвы не убивал, значит, многие колдуны могли делать то же самое. Колдунья нарушила порядок, потому что использовала жертву в своих целях.
- Это значит, что ей нужен именно Шинам, - подытожил Орой.
- Это значит, что ей нужен кто-то, связанный с моим отцом, - поправила Энка. И тише добавила, - я считаюсь магом. Меня нельзя потребовать в жертву.
- Не вини себя, - Орой словно читал ее мысли, - если бы не ты...
- То Шинам не попал бы к ней никогда! – закричала Энтана. Только тут Орой понял, что она на грани истерики. И тогда юноша обнял Энку, прижал к себе и, гладя спутанные волосы, шептал ей на ухо ласковые бессмысленные слова. Она не отсранилась, лишь плакала, впитывая в себя его силу, надежность, ощущение тепла. И Энтана поняла, почему отец говорил о предательстве. Она раньше лишь смутно ощущуала привкус измены, но лишь теперь поняла ясно и четко – Шинам не был для нее так важен, как раньше. Энка не раздумывая отдала бы за него жизнь – но разве этого достаточно?
Огонь в очаге медленно догорал, а за окном вставало Солнце. Ставшее старше на долгих двадцать четыре часа.

Энка удивленно осматриваалсь.
- Что это? – спросила она у своего спутника. Впрочем, девушка не рассчитывала на ответ – последние три дня Орой ушел в свои мысли, и по нескольку часов не произносил ни слова.
- Это столица, Энка. Мы приехали, - равнодушно ответил юноша.
Энтана резко осадила лошадь.
- Ты хочешь сказать, что все? – немного нескаладно спросила она. Орой ответил тем же равнодушным взглядом.
- Ты ж не думала, что мы будем ехать две недели, - пожал плечами он. – мы договаривались добраться до столицы, и я тебя привел. Жду свою плату.
Энка вздрогнула, как от ушата холодной воды. Она забыла про деньги. К тому же ей казалось, что они много месяцев едут по дорогам, и что их связала дружба. Она встряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Они добрались, и это важно. Спокойно достав кошелек, девушка заплатила проводнику, отметив краем сознания, что рука Ороя была холодна как лед.
- Мы простимся здесь? – поинтересовалась она. Орой удивленно посмотрел на нее:
- Я собираюсь говорить с Колдуньей. Разве мы это не обсуждали?
Энка залилась краской. Все ее попытки предугадать реакцию Ороя в последние дни проваливались с завидным постоянством. Она чувствовала, что после разговора с ее отцом Орой отдалился от нее, выстроил стену, за которую ей не дано проникнуть.
- Тогда вперед! – сказала она лошадям. И те помчались, направляемые Ороем.
По правде, Энтана плохо представляла себе, как именно они попадут к Колдунье. Но оказалось, что достаточно просто попросить о встрече. И вечером двое странных путников подошли к дому Колдуньи: рыжеволосая девушка и хромой, горбатый мужчина. Прохожие смотрели им вслед, но Энка ничего не видела. Она пыталась представить, что скажет Колдунье, не обращая внимания на более чем странный район, в который они попали. Но Орой выглядел озабоченым. Он внимательно оглядывал каждого прохожего, будто ища знакомые лица. Темные, узкие улочки, казалось, ловили каждого, кто вошел в их лабиринт. Небо виднелось только оборванными кусками, везде царила густая, темная тишина. Привыкшая к зеленым полям и полным жизни лесам, Энка в конце концов почувствовала себя неуютно. Она уже подумала, не вернутся ли им, когда Орой дотронулся до ее руки:
- Это Ее чары, - шепетом сказал он. - Чтобы к ней приходили только те, кому это действительно нужно.
Орой помолчал. Потом неуверенно спросил:
- Может быть, вернешся?
Энка отметила, что он сказал «ты», а не «мы». Ее проводник, видимо, твердо решил поговорить с женщиной, проклявшей его. Но Энтана пришла спасать Шинама. Еще дома она понимала, что идет, возможно, на гибель. Неужели глупый страх остановит ее теперь?
- Идем, - ответила она, и голос ее дрогнул.
«Она намного, намного сильнее тебя, Энка, - прозвучал в голове голос отца.» Совсем непрошенное воспоминание. Девушка упрямо шла вперед, хотя идти становилось все труднее.
Вот и дом Колдуньи. Энка неосознанно ожидала мрачного, темного здания. А дом оказался до неприличия обычным, светло-серым, двухэтажным. Массивня, украшенная резьбой дверь была закрыта, возле входа висел колокольчик. Девушка ни за что не решилась бы позвонить, но Орой не был так сильно подвержен чарам. Он дернул за шнурок, и весь дом наполился сильным, торжественным гулом. Дверь открылась, на пороге стояла высокая женщина.

Много раз за время пути Энка пыталась представить себе Колдунью. Но женщина, открывшая им дверь, не походила на образ, нарисованный Энтаной. Это была темноволосая, статная женщина, лет тридцати пяти на вид. Черты ее лица были крупными, правильными и надменными. Тяжелый взгляд темных глаз не давал покоя: от него хотелось отмахнуться, как от назойливой мухи. Вместе с тем Колдунья могла бы считаться красивой женщиной, да такой она и была несколько лет назад. Теперь на ее лице были слишком резко обозначены годы и мысли. Губы сложились в неприятную усмешку:
- Ну здравствуйте, колдунья-инвалид и уродец. Прелестная парочка, как вы считаете?
Энка дернулась, как от удара. Мало ей превратить Ороя в карлика, так ее еще и унизить надо! Гнев помог девушке преодолеть страх.
- Я пришла за Шинамом, - твердо сказала она.
Колдунья расхохоталась.
- Ты думаешь, это так просто?
- Я готова на любые испытания, - так же твердо сказала Энка.
Колдунья проигнорировала ее ответ. Повернувшись к Орою, она спросила:
- А ты чего желаешь, добрый молодец? Или ты просто сопровождаешь это прелестное дитя?
- Я хочу стать таким, как прежде, - с вызовом ответил Орой. – Или ты считаешь, что я недостаточно наказан за отсутствие вины?
Женщина покачала головой.
- С тобой у меня разговор особый, ответа пока не дам. Через две недели приходи, поговорим. А твоей даме задание: найти три старинных источника с живой водой. Из каждого принести по кувшину до конца недели.
Энка побледнела. Колдунья не сказала, что будет, если она не найдет живую воду, но это было понятно без слов. Шинаму не жить.
- А откуда я знаю, что с ним все в порядке? – вдруг спросила девушка. Колдунья взмахнула рукой, и из потайной двери выскоцил маленький слуга.
- Приведи мальчика, - приказала она. Слуга испарился, и через минуту ввел изможденного юношу. Несколько мнгновений пленник Колдуньи и ее незванная гостья смотрели друг другу в глаза. И вдруг как один вздох прозвучало:
- Шинам!
- Энтана!
Они бросились друг к другу, и так и стояли, обнявшись. Орой отвернулся, что не ускользнуло от взгляда Колдуньи. Через несколько минут она подошла, и неожиданно мягко отстранила Энку от ее жениха.
- Хватит, будет у вас еще время пообниматься, - сообщила она горестно вздохнувшему Шинаму. Юноша сдернул с шеи тонкую серебрянную цепочку с желтым камушком и протяул ее невесте.
- Храни это, Энтана! – тихо сказал он. Девушка на долю секунды заколебалась, прежде чем взять столь дорогую для Шинама вещь. Его глаза неожиданно потемнели, как от боли. Энке больше всего захотелось сесть и заплакать. Она никак не могла понять, что происходит с ней, с ее жизнью, с людьми, которые были ей дороги. Отец за что-то сердился, Орой отдалился от нее, даже Шинаму она успела причинить боль.
Понурив голову, Энка вышла из дома Колдуньи. Вслед ей донеслось:
- Помни, ровно неделя.
Она шла по улицам чужого города, впервые ощутив холодное дыхание одиночества. Энка не знала, куда идти и к кому обращаться. Она просто брела, не замечая направления. И боль в душе почему-то отдавалась в левой руке. Только много позже девушка поняла, что слишком сильно сжала желтый камушек на порваной цепочке. Порваной... Лучше б Шинам оставил ее себе! Ей ничего не нужно, совсем ничего!
Начался дождь, но Энка не заметила его. Она шла и шла, пока не очутилась на пристани. Усевшись на мокрое бревно, девушка завороженно смотрела на капли, рабивающиеся о воду. Ее удивляла маленькая смерть каждой капли, и летящие настречу своей гибели новые миллионы капель. Что они думали о своей коротенькой жизни? Успевали ли увидеть отражение родного неба в холодном зеркале воды?
Видимо, дождь постепенно убаюкал ее, и чувство, что кто-то несет ее на руках, казалось продолжением сна. Окончательно Энка очнулась лишь тогда, когда дождь перестал бить по коже. Девушка почему-то не смогла сесть, но чувствовала под собой жесткую лавку, а от очага исходило так необходимое ей тепло. Рядом сидел кто-то, чьего лица в тусклом свете рассмотреть было невозможно. Энка вспомнила капли у реки, и желтый камушек на порванной цепочке, и ей захотеось вернуться обратно в сон. Но, видимо, вздох или движение выдали ее. Человек в капюшоне склонился над ней. Это был Орой.
Энка испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Он здесь, он пришел! Нет больше одиночества.
Орой внимательно всмотрелся в ее лицо.
- Энка! – он тихонько позвал ее, видимо, боясь разбудить. Но девушка открыла глаза, и улыбнулась такой улыбкой, что у Ороя перехватило дыхание. Он нашел ее ладонь и сжал в своей.
- Прости меня! – прошептал он. Только за эти слова Энка была готова простить ему все на свете.
- Я не должен был оставлять тебя. И теперь я буду с тобой, пока ты не скажешь мне уйти.
Энка хотела сказать, что этого никогда не будет, но желтый камень кольнул ее в руку, напоминая: я здесь! И она промолчала. Кашель драл ей горло, и Энка с ужасом поняла, что заболела. Орой поднес к ее губам чашку с горячим, терпко пахнущим настоем. От этого отвара Энтане стало лучше, и она провалилась в бредовые сны.

Глава 6.
Утром слабая и бледная как тень дочка мага выглянула в окно. Хмурый рассвет не предвещал удачного путешествия. Энка чувстовала себя как сорванный ветром листок. Она, шатаясь, вышла на крыльцо и звонко свистнула. К ней сразу слетелось несколько птиц.
- Живою воду знаете? – коротко поинтересовалась она у пернатых собеседниц. Птицы огоррченно зачирикали и улетели. Остались две. Они и рассказали Энке, что один источник находися в пещере в двух днях пути от столицы. Другой – в том лесу, в котором на них напали разбойники. О третьем источнике не знал никто.

- Третий день уже! – девушка не скрывала беспокойства. Они три дня в пути, а нет никаких признаков пещеры, о которой рассказали птицы, и они ничего не узнали о третьем источнике. Орой с все возрастающим беспокойством смотрел на спутницу. От прежней Энки осталась лишь тень. Бледная, похудевшая, с темными кругами под глазами, девушка, казалось, все больше утрачивает связь с этим миром. Кроме того, она была больна, и Орой не знал, чего больше в этой болезни – усталости или тоски.
- Вот, смотри, - хрипло вскркнула она. Между деревьями виднелось что-то, похожее на вход в пещеру.
Они долго привыкали к полумраку пещеры. Еле слышался шепот источника, воздух был чистым и целебным. И тут Орою пришла в голову мысль.
На удивление быстро набрав воды в одну из серебрянных фляг, что дала им Колдунья, Орой протянул обычную флягу Энке:
- Отпей! Это живая вода, - пояснил он.
Энка отпрянула, будто ей поднесли яд.
- Что ты? - испуганно посмотрела она на друга. – Нельзя пить живую воду.
- А разве она не оживляет мертвых? – удивился Орой.
- Для этого ты должен попасть в страну духов. Она притягивает душу оттуда. Кто знает, куда затянет душу живого человека.
Орой пожал плечами. Ему, если честно, сильно действовали на нервы все эти магиские штучки. В гладкой поверхности источника он увидил свое лицо, и в очередной раз содрогнулся. Вот что происходит с теми, кто соприкасается с магией.
По-видимому, испарения живой воды были целебными. Энка повеселела, а ее лицо приобрело нормальный, а не прежний зеленоватый оттенок. Найти оставшиеся источники казалось им легким, и они веселились, как дети, выбравшись обратно к солнцу.

На исходе шестого дня Энка обнаружила стоянку разбойников. Непрошенными мурашками пробежал по телу страх: животный, глубокий, страх пойманного в ловушку зверя. Волк не вернется туда, где чудом избежал капкана. Человек не столь подвластен страху. По крайней мере, Энке хотелось бы в это верить.
По словам птиц, источник был где-то здесь. Но для того, чтоб добраться до него, надо было обойти разбойников. И тут Энка вспомнила...
Час спустя рабойники еще храпели. Громко, Энтана не раз обернулась на этот странный звук. Видимо, сонный порошок ее отца был сильнее, чем она расчитывала. Орой, наполнивший вторую флягу, весело напевал:
- Хорошо быть магом
Чудеса творить
Можешь кого хочешь
В камень превратить
Можно строить башни,
Можно мстить врагам
Хорошо быть магом,
Трам-парам парам!
- Замолчи сейчас же! – зло крикнула Энка. Орой оборвал песню на полуслове.
Красное солнце медленно садилось за верхушку леса. Закат, любимое Энкино время суток, сейчас причинял лишь боль. Не успели. Поздно... Она не смогла спасти Шинама.
- Энка! – тихо позвал ее Орой. – У нас есть время до полуночи. Попробуй спросить кого-нибудь еще.
Она лишь устало покачала головой.
- Животные мне не помогут больше. Только люди...
У Энки перехватило дыхание – ну конечно! Свисток! Отец сможет помочь ей. Дрожащими руками девушка вытащила из-за пазухи свисток
Воздух сгустился от собравшейся магии. Энка прикинула, сколько энергии требуется на такой перенос, и сжалась от нехорошего предчувствия. Но все тревоги рассеялись, как только перед ней очутился седой мужчина с ясными темно-серыми глазами.
- Папа! - девушка бросилась к нему на шею, как в детстве. – Помоги нам!
Миар тихо засмеялся, вытаскивая из кармана небольшую стеклянную бутылку.
- Что, дочка, забываем родные места? – ласково спроси маг. И как сквозь дымку Энка вспомнила, что на поляне в их лесу был источник, который отец заложил большими камнями. И запретил ей, трехлетней девочке, даже приближаться к этому месту.
Энтана дышала глубоко, лишь сейчас заметив необычно терпкий запах леса, и легкую прохладу начинающейся ночи.

К Колдунье они пришли втроем. Хотя Энка так и не поняла, зачем это нужно ее отцу.
Хозяйка дома вышла, улыбаясь привычной надменной улыбкой. Но вдруг она словно налетела на невидимую стену. Улыбка растяла, как капли воды на раскаленной сковороде. Ее красивое, холеной лицо покрылось красными пятнами, глаза расширились, как от испуга.
- В добром ли здравии ты, Каранея? – спокойно поинтересовался Миар, но спокойствие его было наигранным.
- Что... как... откуда ты взялся? – наконец выдавила из себя Колдунья. Но она взяла себя в руки.
- Что ж, Миар, не буду кривить душой, - произнесла Каранея. – Я ждала тебя.
Орой недоуменно взглянул на Энку, но девушка стояла, низко опустив голову. Она начинала понимать...
- Вы заставили нас пройти через это ради того, чтоб встретится с моим отцом? – резко выпалила она. Колдунья рассмеялась.
- А ты не так глупа, как мне показалось вначале!
Энтана молча проглотила оскорбление.
- Ты хотела говорить со мной, мудрая? – перебил ее Миар. – Говори, мое время дорого.
- Туман тебя возьми, Миар! – взорвалась Каранея. – У тебя никогда нет времени для разговоров. Семнадцать лет я ждала, что ты придешь. И не тебе винить меня в том, что мое терпение кончилось.
- А тебе не кажется, чтодвадцать лет назад мы уже все обсудили? – тихо спросил маг. – И что тебе не к лицу все эти интриги, Колдунья!
Они забыли о невольных свидетелях этой сцены, которым больше всего на свете хотелось оказаться где угодно, но только не здесь.
- Твоя жена давно умерла! Почему ты хотя бы не поговорил со мной? Почему не приехал в столицу?
- А какой ты стала, Каранея? Я следил за тобой, но не узнавал тебя.
- Я стала такой из-за тебя! – выкрикнула она. Повисла тяжелая тишина. Два бывших соперника смотрели друг другу в глаза. Что произошло за двадцать лет? Какая стена выросла между ними? Или она была и раньше?
- Неправда, - наконец нарушил молчание Миар, - и ты это прекрасно знаешь. И ты знаешь, почему я женился на Ланне.
- Она давно умерла, - прошептала Каранея, как заклинание.
- И тебе не хватило стольких лет понять, что я не приду? – с горькой усмешкой спросил маг. – Ты всегда идешь прямо к цели, ты добиваешься того, чего хочешь. Но по дороге отметашь людей, как мусор. Ты идешь по головам людей, Каранея. В тебе нет и не было жалости. Что ты сделала с Сонтроем? Что ты сделала с моей дочерью и Шинамом? Какие иллюзии еще ты могла сохранить после этого?
Колдунья прокусила нижнюю губу, и кровь темной струйкой стекала по подбородку.
- Я любила тебя, Миар, - тихо прошептала она.
- Нет, - покачал он головой, - просто я был единственным, не попавшимся в твои сети.
Он повернулся к дочери. Необычным было его лицо: печать седого величия лежала на нем.
- Я ухожу, Энка. Я дал тебе, все что мог.
Он растворлся в воздухе, оставив дочь и Ороя в доме влюбленной в него женщины. Каранея выбежала из прихожей. Энка и ее спутник боялись взглянуть друг на друга. Они случайно приоткрыли завесу прошлого, и каждый чувствовал себя непрошенм гостем в чужой жизни. А главное – они не знали, что теперь будет с ними.
Несколько минут стояла тяжелая, как мокрое покрывало, тишина. Неожиданно открылась боковая дверь, и вошла Каранея. Ее лицо было бледным. Но больше ничто не выдавало ее состояния. Она приветливо улыбнулась Энке, не обращая внимания на ее спутника.
- По древним законам, Энтана, человек, принесший живую воду из трех источников, может просить любую вещь. Но только одно желание, Энтана. Только одно.
Колдунья щелкнула пальцами, и угрюмый слуга ввел в комнату Шинама. Юноша не поднимал глаз от пола, лишь закусил губу. Оставшийся в тени Орой старательно отводил глаза. Энка смотрела то на одного, то на другого.
Каранея тихо произнесла, так, чтобы никто не услышал:
- Я могу дать тебе способности мага.
Никто не смог бы понять ее чувств в этот момент. Словно слепому предложили зрение, голодному – пищу, калеке и уроду – здровье и красоту. Энка вздрогнула, подумав, что Каранея не расколдует Ороя. Она специально поставила девушку перед тяжелым выбором. Выбором... Либо ее полноценная жизнь, либо свобода Шинама, либо избавление от заклятия Ороя. Что-то одно.
Кто дал эой Колдунье право так распоряжаться ее жизнью? Почему она должна делать этот страшный выбор? Никогда так ясно ей не чувствовалась развилка Жизни. Одно слово – и ты повернешь, потеряв навсегда возможность вернуться на ту, другую дорогу.
Перед ее мысленным взором стояли двое: серьезный сероглазый юноша, и горбатый Карлик, с пронзительно синими глазами. Одного из них она любит. Изойдя сотни дорог, она знала теперь, какое чувство может ужиться в е груди. Полыхать, как костер на ветру, трепетать, как море ранним утром. Застиласть глаза сиреневой пеленой, сквозь которую жизнь кажется совсем другой.
Любой выбор не даст ей счастья. Каранея отомстила напоследок Миару и дочери той, которую он выбрал. Энка молчала, стараясь хоть на секунду оттянуть тот страшный удар, который последует за ее словами. Что думать, выбор она давно сделала.
- Я прошу, - тихо начала она, - чтобы ты отпустила Шинама.
Тишина. Ни малейшго звука. Ни один из юношей не поднял взгляда. Вдруг Орой резко повернулся и вышел из дома Колдуньи.
- Ты свободен, - бросила Каранея пленнику.
- Но прежде чем ты уйдешь, Энтана Седая, я скажу тебе кое-что. Расколдовать Ороя я не могу. Ты потеряла единственый шанс сделать это – желание за три источника. У них есть своя магия.
- Для меня это не имеет значения, - двояко прозвучал Энкин ответ.
- И еще кое-то. Твой отец почти не умеет заглядывать в будущее. Я умею. Я знала, что его жена и сын должны умереть. Но я не знала, что тогда же родишься ты. И что Миар больше не приедет в Столицу.
- Это был его выбор, Мудрая, - Энка поклонилась. Взяв за руку Шинама, она пошли к двери.

Обернувшись, девушка увидела странное выражение на лице Каранеи. Казалось, трескается глиняная маска, за долгие годы уже ставшая частью лица. Колдунья больше ничего не сказала.

Глава 7.
Энка и Шинам долго шли молча. Они отвыкли друг от друга, будто прошли годы с момента их последней встречи. Небо стало другим, воздух не был тем же. Им не о чем было раговаривать, кроме...
- Шинам! Я должна что-то сказать тебе, - несмело начала Энка.
- Можешь не продолжать. Я все понял.
- Что ты понял? – удивилась девушка.
Шинам молчал. А когда заговорил, его голос звучал глухо.
- Всегда я знал, что ты не будешь моей. Я всем говорил, что женюсь на тебе, в надежде, что смогу с поддержкой окружающих уговорить тебя. Но я знал, соит тебе выйти за порог деревни – и я потеряю тебя. Ты слишком далека от меня, всегда была.
Ошеломленная девушка не знала, что сказать.
- Но... Шинам, я... я не знала...
- Все это неважно, Энтана, - перебил ее юноша. - Как только я попал в дом Колдуньи, я знал, что нам не быть вместе. Не знаю, любишь ли ты кого-то еще, и как в эту историю попал горбун... Но я почувствовал, что мы на разных берегах реки, когда увидел тебя неделю назад.
- Я любила тебя, правда, - прошептала девушка.
- Какое это имеет значение сейчас, - горько усмехнулся он, - если ты говоришь о любви в прошлом. Наши дороги разшлись, но они никогда не были ОДНОЙ дорогой. И теперь про ним не пройдешь. Каждому свой путь. Будь счастлива, Энтана Седая! И спасибо тебе за то, что спасла меня.
С этими словами Шинам ушел по пыльной дороге. Больше Энка его никогда не видела.

Перекресток дорог... Так странно, что больше некуда и незачем идти. Она спасла Шинама, чтобы потерять его. И так была благодарна ему за то, что он все понял без слов и дал ей возможнось жить так, как она выберет. Девушка сидела на обломках прежней жизни, пытаясь найти хоть один кирпич, из которого можно было бы построить новую. Хотя все было просто – надо найти Ороя. Надо поговорить с ним. А потом... Что будет потом, Энка очень плохо представляла. Угодивший в водоворот не строит планы на завтрашний день. Ему бы выбраться живым на берег.
Лишь спустя неделю Энка поняла, что найти Ороя будет не так просто. Девушка с ужасом поняла, что не может описать его встречным людям. Она просто не помнила его лица, а на цвет глаз мало кто обращал внимания. Ей пришлось встретится со многими горбунами, страыми и молодыми. И даже с горбатым мальчиком лет двеннадцати. Но Ороя среди них не было...
И тогда она пообещала себе найти юношу во что бы то ни стало. Призвать всех животных, они точно сумеют разглядеть цвет глаз и свет души. Найти и сказать ему...
Село солнце, проводив очередной день в страну прошлого. Энка искала себе место для ночлега, когда заметила между деревьями слабый свет. С трудом пробравшись через валежник, она вышла на небольшую поляну. У костра сидел путник в лохмотьях, но никакие лохмотья не могли скрыть его изувеченную фигуру.
У Энки перехватило дыхание. Только здесь, сейчас, стоя в тени огромных древьев и глядя на нищего горбатого юношу у костра, она поняла, как дорог он ей. Откуда и когда возникла в ее душе нежность, она не знала. Но не было другого имени для бури, жившей в ней. Горящая смесь надежды, любви, разочарования, разлуки, недоверия, горечи и радости и была тем, что заполнило пустоту в ее жизни.
Стараясь не выдавать своих чувств, Энка шагнула в освещенный круг.
Орой встал. Опытный воин, он сразу почувствовал ее присутствие, но промолчал. А Энке изменил голос. Она стояли, гляда друг на друга сквозь пламя костра. Искры и секунды взлетая в небо, исчезали, а они все молчали. Нетвердым шагом девушка подошла к Орою, положила ладонь на его руку.
- Я искала тебя, Орой! – хрипло произнсла она. Юноша отстраненно смотрел на нее.
- Чтоб отдать мне деньги? – с горькой насмешкой спросил он.
Этого Энка не выдержала. Бросившись к нему на шею, она что-то невнятно говорила, уткнувшись в его плечо и глотая слезы. Орой мягко отстранил девушку от себя, приподнял ее лицо и тихо спросил:
- Что ты сказала?
- Я люблю тебя...
Если б молния ударила у ног Ороя, он вряд ли выглядел бы более ошеломленным. Энтана этого не видела – она смотрела в землю. Она понимала, что так сообщать человеку что-то, что он, возможно, не очень хочет услышать, верх неблагоразумия. Но вылитого не поднимешь. Энка, пожалуй, даже обрадовалась, что тяжелый разговор позади.
- Этого не может быть! – вдруг воскликнул Орой. - Я не верю тебе!
Спрятав лицо в ладони, он опустился на землю. Энка плолжила руку ему на плечо:
- Что случилось? – тихо спросила она. И, помолчав, добавила, - Неужели ты думаешь, что я могла бы так пошутить?
Синие глаза встретились с серыми, как предрассветная мгла. Но таким светом горели они, что юноша порвысто обнял Энку, спрятав лицо в ее волосах.
Ее сердце, казалось, не могло вместить счастье этого мнгновния, запах костра, тепло рук, его дыхание. И его тихие слова:
- Если б ты только знала... ты не испугалась, я не был тебе противен. Я думал, мы сможем быть друзьями. Но уже на следующий день понял, что влюбился в тебя! Что я только не говорил себе, чтоб избавится от этого чувства! Это было все равно, что убегать от себя. Я... прятался от тебя, не говорил, не смотрел на тебя... Разве можно закрыть платком солнце!
Энка нежно провела рукой по его щеке. Под пальцами болели его шрамы.
- Не надо, теперь мы вместе, - тихо шептала Энка.
Лес закружился над ними в зведном вихре, и звучала далекая музыка, песня снов и любви.

Утром они проснулись от пения птиц. Две головы, огненная и черная лежали на изумрудном ковре травы.
- Что будет дальше? – спросила Энка. Ее рука лежала в его ладони, голова покоилась на пелче. Орой нежно прикоснулся губами к виску:
- А что будет? Длинная дорога, дом в лесу, быть может, мы дойдем к твоему отцу.
- Ты не можешь без стихов! – засмеялась Энка.
- Плохие стихи таковыми не являются, - слабо улыбнулся Орой. Все происходящее казалось ему сном. И он боялся вот-вот проснуться, и потерять то счастье, что светилось внутри него маленьким солнцем. Но лес, дорога, Энка – все было настоящим, реальным. Живым.
Они шли, то распевая вслух песни, то останавливаяясь, чтоб почувствовать друг друга, то молчали, впитывая шелест ветра. А дорога была бесконечной...
У неболшого озера они напились, набрав фляги холодной вкусной водой. Стояла безветренная погода, и их лица четко отражались в прозрачной воде. Орой помрачнел, что не укрылось от Энки. Она заглянула в его глаза:
- Для меня это не важно, - твердо сказала она.
- Для меня важно, - отвернувшись, прошептал Орой.
И девушка поняла... сколько бы не говорили, что внешность не важна, люди первым делом смотрят в лицо. И мало кто второй раз посмотрит на урода. Или наоборот, будут разглядывать как диковинку, а то и начнут бросать камни и глумится. Что думать! Теперь надежда только на дорогу – куда она их выведет.
- Ай! - вдруг вскрикнула Энка. Орой с беспокойством взглянул на нее.
- Что случилось?
- Так, ерунда, поцарапалась, - ответила девушка, но Орой взял ее за руку и осмотрел довольно глубокую царапину, из которой сочилась кровь.
- Я промою ее, пожалуй, - решил он. Смочив подол рубашки в воде, провел по царапине, и несколько капель попали на его кожу. Энка вдруг почувствовала, как молния прошлась сквозь ее тело.
- Стой! – воскликнула она. Изумленный Орой застыл на месте.
Да, все верно. Воздух стал голубоватого оттенка, над головой Ороя кружится вихрь энергии, во рту странный привкус. В воздухе появилась магия. Но что ее вызвало? Энка мучительно думала, боясь упустить это мгновение. «Каждый маг привязан к пяти началам», - вспомнился ей давний разговор с отцом. Безусловно, это связано с тайнами магии.
- Не шевелись! – бросила она недоумевающему Орою. Слезы вскипали на глазах. Она не маг, она не сможет помочь! И вдруг, пробужденный отчаянием, в ее мозгу вспыхнул свет.
- Кровь! – воскликнула она. Орой наверняка решил бы, что она сошла с ума, если бы не почувствовал, как внутри него натянулась струна. Что-то происходило, и он, наученный горьким опытом, решил не вмешиваться в дела мудрых.
Энка медленно оглянулась, и начала читать нараспев:
«В чертогах высоких ветер буйный живет,
В недрах великого моря вода рождена
Ярость стихий небесный огонь зажжет
Прахом и пылью ложится под ноги земля.

Я же стою перед вами, я человек
Связь с четырьмя началами вечна
Скоро закончится магов великий век,
Магия ж будет в вас жить бесконечно.»

Она подошла к юноше, которого напевные стихи погрузили в легкий сон. Он лежал на земле, и глаза его были закрыты. Девушка поцеловала его в лоб, а потом полоснула острым шипом по руке. Несколько капель крови упали на его грудь против сердца.
«Прими мою душу в жертву, древний король,
Энка подула в лицо спящему:
«В воздухе правда как она есть видна»
Брызнула немного воды:
«вода спокойна и холодна, унимает боль»
Высекла огнивом искру, и подпалила кончик его волос:
«выжги, огонь, старинное колдовство»
наконец, набрав пригорошню земли, поцеловала ее, прошептав:
«ты не оставь меня, мать-земля! Заклятье прими в себя.»
С этими словами она высыпала землю у ног Ороя. И упала без сил. И потому не увидела, как начало менятся лицо юноши, как дрожь прошла по всему его телу. Она очнулась как после долгой бессонной ночи, все тело ныло и страшная слабость разлилась по нему. А на нее смотрел незнакомец. Впрочем, почему незнакомец? Так же горят синие глаза, такая же улыбка на непривычном лице. И тот же свет в нем, негасимый, вечный.
- Что ты сделала? – изумленно спросил он.
- Я призвала на помощь пять начал, - шепотом ответила Энка. Говорить вслух она еще не могла. – В крови находится душа, мне папа давно рассказывал. А потом я обратилась к воздуху, земле, воде и огню. Просто раньше, насколько я знаю, начала сражались, а не призывались все вместе.
- Спасибо тебе! – Орой поцеловал девушку. И, подхватив ее на руки, прошептал, - счастье мое, душа моя!
Идти оба были не в состоянии. Энка украдкой рассматривала его, пока Орой привыкал к новому телу. Высокий лоб, длинные темные волосы, необычное выражени придают столь яркие глаза. На лице лежит печать величия, отсвет старых дней.
- А кто ты такой, Орой? – неожиданно спросила Энка.
Юноша удивленно взглянул на нее.
- А я думал, ты давно поняла. Твой отец же сказал мое имя.
- И что я должна была понять?
Орой сел рядом с ней.
- Энка, как зовут нашего короля? – Энке вопрос показался не к месту, но она ответила:
- Зотнер Второй.
- Правильно. Но Зотнер – это имя царствования. Знаешь, как его звали до коронации? Сонтрой.
- Что?! – только и смогла выдохнуть девушка.
- Это мое имя, потому что я старший сын Зотнера. И наследник престола.
- Но... как... почему родители тебя не искали? – она не знала, с чего начинать спрашивать.
- Искали? – он так произнес это слово, что Энке стало явным скрытое его величие, - Да я всю жизнь положил на то, чтоб они меня не нашли! Каранея поссорилась с моим отцом, и решила таким образом отомстить. Отец не знал, что со мной стало. Но колдунья убедила его, что только она может расколдовать меня, и отец с тех пор просто выполняет ее указания, надеясь на мое возвращение. А я знал, что увидеть меня таким, будет большим ударом для родителей. И я уже пять лет не даю им себя найти. Разве что порой посылаю весточки, что со мной все в порядке.
- Но теперь все будет по-другому, - полувопросительно сказала Энтана.
-По-другому, - согласился Орой. Я буду принцем, а ты... Нет, - оборвал он сам себя, - это делается по-другому.
Достав из дорожной сумки свой короткий меч, он прикрепил ножны к поясу. Обнажив клинок, опустился перед Энкой на колено, и произнес слова древней клятвы:
- Ты нашла путь к моему сердца, о прекрасная дева! Я люблю тебя, и любовь мою не затушит время. Согласишься ли ты стать моим спутником до конца времен?
- Согласна!
- Теперь ты будешь принцессой, солнышко! – засмеялся Орой. Энке было немного грустно, потому что уходила в прошлое ее жизнь, и начиналось что-то неведомое, счастливое и немного тревожное. Но рядом шел синеглазый юноша, с которым она повзрослела, переродилась, который разбудил ее душу и дал такое счастье, о каком она и мечтать не могла.
- Что ж, пойдем в столицу! – с улыбкой произнесла она, поднимаясь с земли.
Над ними сияло солнце, как огромный драгоценный камень.

Эпилог.
- Ваше высочество! Вам письмо!
Молодая рыжеволосая женщина вошла в холл с букетом тюльпанов. Отдав цветы девушке, принесшей письмо, она разорвала конверт. Строчки запрыгали перед ее глазами, когда она поняла, от кого письмо.
Другая дверь открылась, и в нее влетел рыжий мальчонка лет трех.
- Мама, смотри, что я могу делать! Папа сказал, что ты хочешь посмотреть!
Но мать была занята другими мыслями. Вслед за мальчиком вошел высокий темноволосый мужчина. Тонкий золотой обруч лежал на его волосах, придавая ему царственый облик. Но лицо его было открытым и приятным.
- Что с тобой, Энтана? - спросил он, поцеловав жену.
- Подожди нас в соседней комнате, Сонтрой, - обратился он к сыну. Мальчик послушно вышел.
- Мне написал Шинам, - ответила Энтана.
Ее муж помрачнел:
- Зачем напоминать тебе о прошлом?
- Он просто хотел поблагодарить за все, - Энка уже взяла себя в руки, и говорила спокойно. - Мы не слишком хорошо расстались с ним. Пишет, что женился. Спрашивает, счастлива ли я.
- И что ты ответишь? - улыбнулся принц.
Она прильнула к мужу, прошептав на ухо:
- Да! – засмеявшись, она позвала сына:
- Сон! Иди сюда, малыш, покажи, что хотел.
Мальчик вприпрыжку забежал в холл, и, взмахнув руками, выпустил к потолку полсотни бабочек.
- А еще я так могу! – он протянул родителям ладошки, на которых плясали маленькие языки пламени. Сон дунул, и язычки исчезли, а мальчик вскарабкался матери на колени.
- Он же маг! – изумленно сказал Орой.
- Еще какой маг! – подтвердила его жена. – Надо позвать отца, пусть занимается с ним.
Вечером Миар сказал Орою:
- Понимаешь ли ты, что теперь на троне будут сидеть маги?
Принц ответил невпопад:
- Так хорошо, что виток завершился.
- Ты про что? – не понял маг.
- Про Энку. Спираль прошла полный круг, теперь начнется новый виток.
Миар промолчал. Он думал про Ланну.